Сложившаяся в России система образования характеризуется ухудшающимся от ступени к ступени качеством и нарастающей его дифференциацией. В рейтингах качества начального образования Россия занимает уверенную позицию в первой пятерке стран (PIRLS, TIMSS). Рынок труда, спрос на котором определяется сырьевой экономикой двадцатого, а не цифровой экономикой двадцать первого века, не в состоянии абсорбировать и предложить конкурентно сопоставимые условия лучшим – в рейтинге глобальной конкурентоспособности талантов (GTCI’18) по уровню привлекательности рынка труда Россия занимает 106 место из 119. Таким образом, в России действует модель образования, в которой не реализуется исходно высокий потенциал и создаются стимулы к отъезду лучших. Для обеспечения больших возможностей лучшим выпускникам и для подтягивания средних до тех стандартов, которые могут обеспечить развитие цифровой экономики, необходима совместная работа школ, ведущих университетов и работодателей, являющихся участниками глобального рынка (Росатом, Роскосмос, Роснефть, Газпром, Лукойл, Yandex и др.) по одновременному формированию предложения и спроса на человеческий капитал.
● Какая модель организации образования релевантна цифровой экономике двадцать первого века?
● Что в сложившихся условиях может быть источником спроса на высококвалифицированных выпускников?
● Кто и как может учить будущих студентов тому, что еще неизвестно или является коммерческим ноу-хау ведущих корпораций?
● Как выглядит модель стимулирования для вузов, имеющая цель повышения эффективности долгосрочных инвестиций в человеческий капитал, построение сообществ вокруг вузов?
● Как выглядит модель поиска кадров для компаний цифровой экономики, в условиях, когда «быстрые» подрывают бизнес «больших»?